Чисто еврейское убийство - Страница 10

— А я думаю, — я решила встать на позицию Дениса, — что не такой он дурак, этот приезжий. Кого полиция будет искать в первую очередь? Того, кто утром не пришел на завтрак. А вот уехать после того, как станет известно об убийстве, да еще выразив свое возмущение, дескать «Мы отдыхать приехали, а тут такие вещи творятся!» можно безо всяких проблем. Скорей всего он так и сделал.

— Иди знай, сколько народу уже уехало, — печально произнес Рон.

И это было чистой правдой.

* * *

Утром мы с Денисом сидели на автобусной остановке. Автобус должен был придти через двенадцать минут, а пока мы разговаривали с дедулей в шортах по колено и в полотняной панаме. Деда звали Яков, было ему девяносто лет и ехал он в городскую поликлинику.

— Присаживайтесь барышня, — сказал он на чистом русском языке, совершенно без акцента. — Автобус вот-вот подойдет.

Усевшись рядом с занятным стариканом, я спросила:

— Вы кибуцник?

— Да, уже шестьдесят один год.

— Неужели? — восхитилась я, а Денис подошел поближе.

— Вы, наверное, были среди основателей этого кибуца?

— Да, — вздохнул старик, — знаете, что было здесь, когда мы пришли?

— Что?

— Болота. Сплошные болота, — старик смешно произнес слово «болота» с ударением на последнем слоге. — А нас — восемнадцать человек, из Москвы и из Питера. Нет, двое были из Варшавы. Мы купили эту землю у местного бедуинского шейха.

— А в Бунде состояли? — спросил Денис тоном: «В каком полку изволите служить?».

— Конечно, — кивнул Яков, — но потом решил, что мое место в Палестине. Я был завзятым сионистом. Твердо знал, что евреям незачем жить среди других народов. Место еврея — в своем государстве.

— Согласен, — Денис был невозмутим, — но в двадцатых годах и речи не могло быть о еврейском государстве. Ведь здесь была подмандатная британская территория.

— А мы ехали и ехали, — упрямо сказал старик. — Строили кибуцы, был энтузиазм и вера.

Подошел автобус. Старик показал карточку кибуцника и прошел вперед. Мы заплатили и уселись неподалеку от него.

— Все началось с чайников, — вдруг сказал он.

— Каких чайников? — спросила я.

— Приватных. Раньше у нас было все общее. И все были равны. Надо кому нибудь одеяло — пожалуйста, тебе дадут. Но если у тебя одно уже есть, то извини, второе получишь тогда, когда дадут всем. Это справедливо.

— А при чем тут чайники?

— Мы пили чай в столовой. Кто хотел, приходил, наливал. Всегда была заварка, сидели, общались. Разве это плохо? А потом… Проголосовали, что кибуцник может иметь свой электрический чайник дома. И все. Уже появилось что-то мое, а не общее. Пили чай и общались в своих комнатах. Так оно и пошло.

— А что в этом плохого? — удивилась я. — Может быть мне неохота ради стакана с чаем, выходить из дома, идти в столовую? Мне хочется пить чай дома, даже лежа в постели.

— То-то и оно, — покачал головой Яков, — а общение?

— Да в течение дня можно так наобщаться, что вечером захочется побыть одному.

— А потом вам захочется отдельного дома, зарплаты. Зачем тогда кибуц? Зачем тогда мы его строили? Хотелось жить счастливыми…

Старик задумался и до конца пути не проронил больше ни слова, а у меня всю дорогу до конечной остановке вертелся в голове глупый шлягер: «А мы его по морде чайником…»

Выйдя из автобуса, мы с Денисом заспорили. Он настаивал на том, что идея кибуца уже изжила себя, что методика военного коммунизма не подходит для нынешнего времени. А я с ним не соглашалась. Я не видела ничего плохого в том, что люди живут вместе, сообща готовят еду, смотрят за детьми и работают в поле. Если это им нравится, так что? Разве плохо чувствовать себя социально защищенным от таких напастей современной жизни, как безработица, высокая плата за университет и дорогая больничная страховка. А кибуцники защищены от всего этого.

Мы уже дошли до управления. Девушка-полицейский провела нас внутрь и постучала в дверь кабинета.

— Войдите, — услышали мы.

Мы вошли. За столом сидел тот самый лысенький следователь, с которым мы уже имели честь видеться дважды за последнее время.

— Присаживайтесь, — он показал на стулья, — я хочу кое-что спросить.

— Прежде всего, хотел бы узнать, с кем имею честь… — церемонно произнес Давид. Видимо он до сих пор находился под влиянием беседы со старым кибуцником.

— Следователь Ривлин. Я навел о вас справки. Вас зовут Денис Геллер и вы были задержаны по подозрению в убийстве русской гражданки. Верно?

— Если вы действительно все обо мне выяснили, — Денис сделал ударение на слове «все», — то могли также узнать, что настоящих преступников нашли и не без нашей помощи, — он кивнул на меня.

— Верно, — как бы нехотя заметил следователь, — просто я хочу отметить вашу способность попадать в криминальные ситуации.

— Ничего не попишешь, — развел руками Денис. — Это не наказуемо, хотя и доставляет некоторые неудобства.

— Что вы можете сказать об этом деле? — Ривлин повернулся ко мне.

— Вот это, — я выложила на стол сотовый телефон.

— Откуда он у вас?

— Нашла неподалеку от тела покойного Марка.

Следователь взял в руки телефон, покрутил его, но батарейка к тому времени уже разрядилась и понять что-либо было невозможно.

— Почему вы вчера не сказали мне об этом?

— Забыла. Я была в шоке, а этот телефон точь-в-точь такой же, как мой, поэтому я машинально повесила его на пояс.

— Как вы нашли его?

— По звонку. Кто-то звонил, а никто не отвечал. Я пошла на звук, думая, что телефон выронили, и я смогу вернуть его владельцу. Но тут я споткнулась и упала прямо на несчастного Марка.