Чисто еврейское убийство - Страница 20

Элеонора закончила читать и отложила перевод. Мы обе молчали. Я взяла фотокарточку и принялась ее рассматривать так и эдак. Лица были тусклые и блеклые.

И тут я подумала, что фото можно увеличить. Не зря я училась на курсах компьютерной графики, а Денис там преподавал.

— Элеонора, вы позволите, я немного поколдую за компьютером?

— Пожалуйста.

Настроив сканер, я перенесла фотографию на дискету. Открыв свою любимую программу «Фотошоп», я принялась ретушировать ее на максимальном увеличении. Добавила резкости, контрастности, прибавила парочку фильтров. Лица стали ярче и четче.

Скопировав на отдельный файл лицо мужчины, я принялась его старить. Хотелось понять, как этот человек выглядел в наше время. Прорезала морщины, добавила бородку, посеребрила волосы. Я так увлеклась, что не заметила, как открылась дверь и в комнату вошел Денис. Наклонившись позади меня, он поцеловал меня в ухо и взглянул на экран компьютера.

— Над чем колдуешь? — спросил Денис.

— Да так, пытаюсь сделать нечто вроде фоторобота, но ничего не получается. Да ладно…

Решив прекратить это бессмысленное занятие, я спросила:

— Хочешь почитать письмо покойного Йоси?

— Угу, — кивнул он, — только сначала поем, я голодный, как сто чертей.

— Письмо у Элеоноры. Она его переводила с французского.

— Ох, еще и с французского, ну прямо «тайны парижского двора». Вот что, я есть хочу. Пойдем поедим, а за столом и поговорим о письме. Хорошо?

Пока Элеонора наливала Денису суп, он бегло просмотрел письмо. Принимая тарелку, он сказал:

— Ну что ж, письмо написано человеком, страдающим излишней восточной цветистостью слога, со средиземноморской ментальностью…

— Ты опять за свое принялся, — передразнила я его, — опять психолингвистика с графологией!

Денис доел суп и отложил в сторону письмо.

— Ну и что ты об этом думаешь? — мне не терпелось узнать его мнение.

— Подожди, успокойся. Прежде всего, об этом письме должен знать Михаэль. Ты звонила ему?

— Нет, еще не успела. Твоя мама только сейчас перевела его.

— Так вот, ты ему позвонишь и скажешь. Скорее всего, это письмо выведет следствие на убийцу.

— О чем ты говоришь?! — возмутилась я. — Убийца уже сидит! Полиция нашла его!

— Очень интересно… — сказал Денис, но по-моему его реплика относилась, скорей всего к куриной ножке, которую он в данный момент разделывал, а не к моей информации. — И кто же он?

— Это Рафаэль, бармен из ресторана «Малахит»! — торжествующе доложила я, как будто сама поймала убийцу.

— Это что же, убийство на почве кровной мести? — поинтересовался мой друг. Ей-богу, он начинал выводить меня из себя. — Что, Йоси тоже ухаживал за его сестрой?

— При чем тут его сестра? Ты не понимаешь!

— Как же я пойму, если ты толком ничего объяснить не можешь.

— Хорошо, я объясню, — сказала кротким голосом, что было равносильно подвигу, — Рафаэль задолжал Йоси двадцать пять тысяч долларов, обязуясь после выборов сделать ему выгодные подряды в муниципалитете, а когда выборы прошли, а подрядов не было и нет, Йоси потребовал вернуть деньги.

— Он, что, совсем дурак? Такие деньги отдавать неизвестно кому? удивился Денис.

— Почему — «неизвестно кому»? — обиделась я почему-то за убийцу. — Он был казначеем партийного штаба.

— Пустили козла в огород… А если серьезно: откуда ты знаешь, что этот бармен был действительно казначеем?

— Мне Тамара сказала.

— А-а, Тамара, очень надежный источник информации. Ты же без нее можешь узнать — у тебя приятели в этой партии, твои ученики. Позвони и спроси.

Денис продолжал обгладывать куриную ножку, а я сидела и думала о том, что когда я, наконец, повзрослею и перестану доверять всему, что мне скажут.

— Знаешь что, я сейчас пойду и позвоню Искрину, — сказала я и встала из-за стола.

— Валерия, подождите, а чаю? — спросила Элеонора.

— Потом…

У меня слова не расходятся с делом. Как-то я была на психологическом семинаре. Там нам рассказывали про окно Джо-Гарри и что если ты хочешь что-то изменить, то это надо делать здесь и сейчас. Этот постулат мне понравился и поэтому теперь, если мне что-то приходит в голову, я дважды не думаю. Иду и делаю, считая первое впечатление самым верным.

— Валерий? Добрый день. Это Валерия. Помните меня?

— Ну конечно, учительница первая моя. Как поживаете?

— Все хорошо, как вы устроились на новом месте?

— Все дела, дела, вздохнуть не дают.

— А вы через раз дышите, время экономьте, — я решила, что вступительной части достаточно и перешла к делу. — Хотела вас кое о чем спросить…

— Давайте.

— Валерий, какую должность в вашей организации занимал Рафаэль Сагеев?

На том конце трубки воцарилось молчание. Я пару раз деликатно кашлянула, показывая, что связь не прервалась и наконец услышала:

— Сагеев был добровольцем, иногда помогал при штабе — и все, приветливости в голосе как не бывало.

— Так он не был официальным казначеем?

— Он вообще даже не член нашей партии. И если вы хотите еще что-либо узнать, обращайтесь к нашему пресс-атташе в Иерусалиме.

— Ну зачем вы так со мной, Валерий? — я была сильно удивлена. — У меня есть личные мотивы спрашивать. Я хорошо знала Марка, музыканта. Он хотел жениться на сестре Рафаэля. А сейчас Марк убит…

— Да, я знаю, — ответил Искрин и его голос смягчился. — Но поймите меня правильно, Валерия, с утра приходят из полиции, задают массу разных вопросов. Я понятия не имею, кем он был, этот Сагеев. Да мало ли нам людей помогало во время выборов?.. А теперь еще вы спрашиваете. Я же не знал.