Чисто еврейское убийство - Страница 19

— Продолжайте, пожалуйста…

— «Ты знаешь, Тамара, что я не женат и никогда не был женат. А мне скоро пятьдесят. Как я хотел создать семью, но от меня отшатывались, как от прокаженного! Я стал богатым, но и это не помогло — я по-прежнему не находил ту, которая захотела бы стать моей женой. И я даже ослаб, как мужчина. Открою тебе причину, которая навлекла на мою голову эти несчастья — я мамзер и если бы у меня были бы дети, то еще семь поколений моих потомков страдали бы от этого!..» — Элеонора оторвалась от письма и посмотрела на меня. В ее взгляде сквозило недоумение.

— Страшное дело, — сказала я ей. — Я интересовалась этим вопросом. Хотите, расскажу?

— Да, пожалуйста, Валерия. Ведь насколько я знаю, мамзер — это незаконнорожденный, то есть сын женщины, которая родила его вне брака? Но что в этом постыдного, я имею в виду — для него?

— Нет, это весьма распространенное заблуждение. Я как-то интересовалась этим вопросом, у меня на работе был подобный случай. Мамзером человек называется только в двух случаях: либо он — сын замужней женщины, которая родила его не от мужа, либо он родился от связи между прямыми родственниками, то есть в результате кровосмешения или инцеста.

— И что тогда?

— Очень плохо! Мамзер ущемлен во всех правах, ему не разрешается жениться. А если он все-таки женится, то это определение переходит на его потомков, вплоть до седьмого колена. Проклятие висит над ними всю жизнь. Именно об этом и пишет Йоси. Видимо поэтому он и не хотел заводить детей.

— Валерия, но мы на пороге третьего тысячелетия! Все, о чем вы говорите, отдает средневековьем!

— Вы же знаете, Элеонора, мы живем в государстве, где в ходу религиозные законы, изданные три тысячи лет назад. И современное судопроизводство старается подлаживаться под них.

— Каким образом?

— Например, в ответ на такое обвинение, суд просто дает направление на генетическую проверку. Берут кровь у ребенка и родителей и сличают на общность ДНК. И все. И никаких лишних разговоров и огульных обвинений. Кстати так и получилось в том случае, который попался мне в моей практике. Я засмеялась, так как вспомнила, как муж, который обвинил свою жену в том, что она забеременела от другого, после проверки заявился ко мне с огромным букетом роз и с шампанским и слезно просил походатайствовать перед женой, чтобы она его простила. Но они, в конце концов, развелись.

— А если проверка доказывает, что это ребенок любовника?

— Тогда дело плохо. Даже если после этого супруги разводятся, то ни один раввин не поженит эту женщину с отцом ее ребенка, так как по религиозному закону, она для него становится запрещенной. Так карается порок, — философски заметила я и вздохнула. — Жаль, что Йоси не родился во Франции.

— Почему? — удивилась Элеонора.

— Потому, что в кодексе Наполеона было записано: «Ребенок, рожденный в браке, даже если имеется подозрение, что он зачат не от мужа, считается его сыном». Так Наполеон боролся с массовыми изменами того времени.

— Я вижу, Валерия, вы здорово подкованы в этой области.

— И в этой, и в другой… Что вы хотите, Элеонора — конкуренция. Если я не буду лучше всех, клиент пойдет к другому борзописцу. Знаете, как нас много?

— Понятно. Давайте, я буду читать дальше.

И она вернулась к письму: — «Я не предлагал тебе выйти за меня замуж, хотя и видел, что ты с мужем живешь плохо. Вместо этого я обратился к адвокату и попросил его передать тебе то, что я хотел сказать тебе, но не решался. Я хочу от тебя ребенка. И ему оставлю все свои деньги. Я очень обеспеченный человек, Тамара. А в последнее время стал еще богаче. Дело в том, что я нашел своего отца. В конверт, вместе с письмом, я кладу самую драгоценную вещь, которая у меня есть — единственную фотокарточку моих родителей. Моя мать была замужем и у нее, кроме меня, есть дети. Но когда она встретила моего отца, то забыла обо всем на свете. Он не был похож на ее мужа, простого алжирского купца, — я невольно улыбнулась элеонориному переводу. Ведь она, по видимому назвала купцом рыночного торговца, — хотя мамин муж был достойный человек, он ни разу не попрекнул меня моим происхождением. Это сделала его мать, свекровь моей мамы.

Мой отец был высокий, светловолосый, с серыми глазами. Поэтому я и не похож на выходца из Северной Африки. Только перед самой смертью мама рассказала мне о нем и подарила эту фотографию. А мама была красавицей! Они познакомились в Яффском порту, когда с риском для жизни встречали суда с беженцами и устраивали их на земле Израиля. Их любовь была сильной и быстротечной. Вскоре отец поехал в Европу, как агент Сохнута, агитировать евреев переселяться в Палестину. Дело было перед войной. Все, кого ему удалось уговорить, были спасены. Многие сгинули в Катастрофе. А мой отец так и не вернулся назад, в Израиль. Так вот, я нашел его! Мы встретились и он признал меня. Я рассказал ему, как страдала моя мать, любившая его до последнего своего дня. Как обзывали меня мамзером и почему я не женился. Я даже рассказал ему о тебе, Тамара. Мой отец оказался богатым человеком. У него, кроме меня, есть наследники, но он включил меня в свое завещание. И все это будет твое, если ты выполнишь мое условие — родишь мне ребенка. И вот еще — там, в доме отца, я нашел брата. Если тебе понадобится помощь или разъяснения, ты всегда сможешь обратиться к нему. Его зовут Эйб и ниже я оставляю тебе номер его сотового телефона. Не стесняйся — звони, Эйб — очень хороший человек и я жалею, что не встретил его раньше.

Я прощаюсь с тобой, Тамара. Если ты согласна, то все подробности ты найдешь у адвоката Джакоба. Целую тебя. Твой Йоси.»